Владимир Путин выразил мнение, что в российском кино существует «мода на оголтелых энкавэдэшников». По словам президента, это может быть связано со стремлением отечественных кинематографистов попадать на зарубежные фестивали, «потому что других лент там от России просто не принимают». «Газета.Ru» связалась с режиссерами, чтобы узнать, согласны ли они с высказыванием Путина. Rambler-почта Mail.ru Yandex Gmail Отправить письмо Скопировать ссылку
Режиссер «Штрафбата» Николай Досталь не согласился с президентом в его мнении о «моде на оголтелых энкавэдэшников». Как подчеркнул кинематографист, в российском кино как плохой, так и хороший чекист используется исключительно в качестве инструмента для раскрытия общей истории — и его возможный показ в негативном ключе не является самоцелью.
«Это субъективный взгляд нашего президента. Мне кажется, все зависит от сюжета и сценария. Если энкавэдэшника по сюжету делают отрицательным персонажем, то, да, он выглядит таким. Но бывает и наоборот. Я бы так огульно не говорил, что у нас в кино все энкавэдэшники такие-сякие. В каждом фильме все индивидуально. Нет заказа делать всех энкавэдэшников негодяями. У меня в «Штрафбате» один энкавэдэшник, где-то — другой. Не согласен с тем, что сейчас есть повальный тренд на подобное», — сказал он «Газете.Ru».
В «Штрафбате» Досталя чекисты являются отрицательными персонажами. При этом режиссер заверил, что лично он, выставляя их в подобном свете, и не думал о каких-либо зарубежных кинофестивалях.
«Не отношу себя к режиссерам, желающим получить какую-то одобрение или награду на Западе. Такой самоцели нет. Мне кажется, это мнение — тоже преувеличение. Думаю, Путина кто-то дезинформирует, вряд ли же он сам смотрит все фильмы, — объяснил Досталь. — Все зависит от сюжета. Каков сюжет, таков и персонаж. А чтобы была какая-то задача… Это было бы очень примитивно, очень бы упростило наш кинематограф».
Он также отметил, что для сценарного амплуа представителя НКВД важно, о каком годе идет речь: «Условные 1937-й и 1965-й — это разное, если дело касается наших силовых структур».
Схожее мнение об отсутствии явной моды, про которую заявил Путин, высказал и автор сериала «Зулейха открывает глаза» Егор Анашкин. Он напомнил, что в его экранизации одноименного романа Гузель Яхиной энкавэдэшник не является отрицательный персонажем: «Если речь про роман и кино «Зулейха открывает глаза», то там как раз энкавэдэшник вовсе не плохой. Это история исправления сотрудника органов, в котором вдруг проснулся человек. Так что не вижу подобного стереотипа в кино. Все всегда зависит от задач. К тому же, у нас вообще не так много нового кино про это время снято».
Режиссер сказал, что лично он «не хотел бы снимать про оголтелых энкавэдэшников, так как люди — многоплановые и сложные, их нельзя одной краской, черной или белой, объяснить». Однако он не исключил, что запрос на фильмы с плохими и злыми чекистами действительно может существовать за рубежом.
«Есть определенные режиссеры, конкретно снимающие «чернуху» про плохой Советский Союз. Наверное, подобный запрос в какой-то степени существует. Но существует в рамках авторского кино, это как авторское высказывание. Есть люди, которые хотят сделать ради фестиваля, а есть те, кто хочет рассказать правду», — заключил Анашкин.
Режиссер «Собачьего сердца» Владимир Бортко выразил солидарность со словами президента.
«Это не мода, это политическое выступление либеральной части нашего общества. И это безопасно абсолютно снимать — 30-е годы, красивая картинка и нужная им идеологическая продукция. Запрос на подобные картины от Запада на очернение нашей страны был всегда. Был еще при советской власти и сейчас остается. Все плохо, все не так, злые энкавэдэшники всех перестреляли», — заявил кинематографист.
Говоря про восприятие энкавэдэшников молодым поколением, Бортко посетовал, что оно десятилетиями воспитывалось на фильмах, где чекисты были показаны в негативном свете — и молодежи будет непривычно их видеть в ином образе.
